— Даже чаю не предложишь? — спросил у него Арчи, — хотя я согласен, есть у меня некоторое предчувствие, что надо бы побыстрее.

— Вот-вот, — подхватил Далин, — и у меня свербит, душа не на месте. Давайте, скидывайте рюкзаки и за работу. Всё остальное потом.

— А мне нормально, — удивился я, — настроение прямо майское и ничего такого, никаких предчувствий. И потом, неужели тебе, гноме, неинтересно, что с нами было?

— Вот есть что-нибудь, — спросил он у меня, посмотрев мне прямо в глаза, — что мне прямо сейчас надо знать? Вот прямо до зарезу?

— Да вроде бы нет, — даже растерялся я, — с рассказами можно и подождать.

— Тогда за работу, — развернулся он и направился к выходу. — Жду вас там!

— Подожди, а Лариска? — крикнул я ему в спину, — Лариска как?

— Нормально Лариска, — отозвался он, уже спускаясь по лестнице, — дрыхнет Лариска. Вот как вы уехали, так завалилась спать и не встаёт. Умница просто.

— Тьфу на тебя, — я закинул рюкзак в ту каюту, что счёл своей, даже не став ничего рассматривать, и направился вслед за ним. — За работу так за работу.

Глава 23

В которой загулявшие маги вкладывают и свой труд в строительство корабля

Я спустился по лестнице практически вслед за Далином, но никуда не побежал, а встал рядом с Антохой. Тот ждал Арчи, чтобы закрыть дверь, ну и я остановился тоже.

— Рассказывай, — попросил я его, — как вы тут. Ну, самое интересное давай, пока время есть.

— Тут мощно всё, — оглядываясь в сторону механика, ответил он, — по-настоящему. Тут правильный круглосуточный аврал, в три смены работаем, без выходных и прочего. Вон в той бытовке штаб ремонта, там самое горячее место, там бороды друг другу выдёргивают. В каждую пересменку планёрка, распределяют работу для новой смены и дрючат старую, если что не так. Далин — главный начальник, всех под себя подмял, у него куча замов-координаторов, они сводят работу воедино и перед ним отчитываются. Снабженцы, конструктора, расчётчики, чертёжники, контролёры, всякие узкие спецы — их даже больше, чем работяг. Те, кто хоть чуть-чуть при должности, те сами на казарменное положение перешли, остальные домой ходят. В конструкторском бюро на той неделе завал был, так они простых чертёжников за ноги к столам привязывали, в туалет под конвоем водили, спать давали всего шесть часов и пива лишили. А так вообще любую заявку, любой вопрос стараются за пятнадцать минут решить, любой материал, любой инструмент, да вообще всё, что только нужно по первому писку предоставляют и отчёта не требуют, только записывают, кто чего взял и зачем. Ну, ещё бракоделов бьют, развлечение у них тут такое.

— М-да, — почесал в затылке я, — вот это, Антоха, и есть, наверное, настоящая заводская работа. Это тебе не в гаражах ковыряться в свободное время. Ты сам-то как, держишься?

— Мне Далин сначала не очень важное поручал, — горделиво приосанился парень, — но я его ни разу не подвёл, а самое главное, что ни разу не отвлёк не по делу. Сумел догадаться, что поручают мне только то, что я могу выполнить. Глупых вопросов не задавал, не тупил, технический контроль мою работу ни разу не браковал. Два рацпредложения внёс, мастера мною довольны. Теперь более серьёзные дела веду.

— Растёшь, — одобрительно сказал я, — а Кирюха как? Не обижаете его?

— Кирюха зверь вообще, — юнга уже с некоторым нетерпением стал поглядывать в салон «Ласточки», Арчи и в самом деле чего-то обнаглел. — Умудряется чуть ли не в нескольких местах одновременно находиться. Всё видит, всё слышит, всё чувствует. Ну и Лариску плотно оберегает, песни ей поёт, чтобы сны хорошие были.

— Ну прямо всё у вас пучком, — порадовался я за них, — это хорошо. По «Ласточке» видно, кстати. Честно говоря, не ожидал я такого всеобщего энтузиазма, и темпов таких тоже не ожидал. Ну а то, во что вы корабль превратили, мне даже в самых смелых снах бы не привиделось, просто фантазии бы не хватило.

— Темпы есть, — скромно подтвердил Антоха, — энтузиазм тоже, да такой, что лучше бы его и не было. На днях Гимли, ну, тот что мастер по интерьерам, с прибористами сцепился и одного из них чуть не убил. Реально чуть не убил, толкались они у приборной панели, а тот возьми да и упади в обзорную кабину неудачно, головой вниз, только пятки торчат. Обсуждали, по какому именно принципу датчики располагать.

— Блин, — встревожился я, — а вот в ходовой-то я ещё и не был, надо бы посмотреть, что там.

— Они там твою куклу в полный рост сделали, — обнадёжил он меня, — из твоего старого комбеза с ботинками. И для Арчи тоже. А Кирюха подтвердил, что совпадение точь-в-точь. Ну и по ним форму кресел высчитывали, высоту стульев и штурманского стола, рычагов расположение да педалей, углы зрения и прочее, и всё по каким-то своим хитрым формулам. Не знаю, как тебе будет, а вот когда я сел на твоё место, очень удобно стало. Всё под рукой, никуда тянуться не надо, но и не близко, свободно так, не зацепишь ничего невзначай, а уж обзор такой, что лучше и не бывает. И вперёд, и вниз, и по бокам, и на приборы. Граммофон слева от тебя смонтировали, да так, как будто и нет его. Трубу выкинули, заместо неё какой-то внутренний резонатор сделали, на поверхности только диск с держателем торчит, а под ним стеллаж для пластинок, на сто штук. И защитная крышка сверху, кнопку нажмёшь — внутрь уезжает, ещё раз нажмёшь — обратно выезжает, Кирюха долго с ней игрался. Да, у него теперь своя каюта, в подволоке, маленькая, вдоль вентиляции, но своя! Длинная такая, узкая, с выходами в кухню, в машинный отсек, в штурманскую, он уже в ней живёт.

— Чёрт побери, — меня наконец-то разобрало по-настоящему, — надо бы зайти на минутку, хоть одним глазком глянуть…

— Я уже всё посмотрел, — в дверях показался Арчи, — и поверь мне, штурман, вот это и есть высший класс. Ну что, идём?

— Сволочь ты, — в сердцах сказал я, — самая настоящая. Нет, чтобы вместе.

— Ой, да ладно тебе, — поморщился Арчи, — успеешь ещё. Закрывай, Антоха, двери, нам на работу пора.

Антоха, показывая всем желающим, как это делается, повернул ручку закрывания дверей и утопил её вглубь корпуса. Вновь загудел мотор, заработала механика, и всё это разложенное великолепие принялось упаковываться обратно. Мало того, дверь ещё и обжалась в проёме, после того как закрылась окончательно, и вновь юнга принялся объяснять:

— Герметичность настоящая теперь, до двенадцати тысяч можно смело подниматься, если вдруг приспичит. Почему именно до двенадцати — не знаю, но гарантию именно до этой высоты дают. Давление держит на уровне земного почти без потерь, там очень сложная система. Датчики, компрессорный наддув, обогрев, увлажнение воздуха, все дела.

— Самая лучшая новость за сегодня, — Арчи наставительно поднял вверх палец. — Наконец-то кто-то и обо мне подумал, а то задолбался я сам себя лечить при каждом взлёте.

Двенадцать тысяч это было, конечно, не просто мощно, это показывало уровень нашего обновлённого корабля. До трёх-четырёх километров можно и в тростниковой корзине подниматься, если здоровье позволяет, а вот всё, что выше, это уже требовало совершенно другого подхода. С давлением, температурой и уровнем кислорода в воздухе шутки плохи. Восемь тысяч — уже зона смерти, а тут целых гарантированных двенадцать, то есть практически до нуля, просто оставили запас на всякий случай. Да на такой высоте нам сам чёрт не брат, никакие пушки и пулемёты не смогут нас достать, никто и ничего, это было до того избыточно, что я в некотором обалделом уважении похлопал «Ласточку» по обтекателю стойки шасси. Может быть, что-то из арсенала Древних могло бы нас смахнуть с неба, да только где ж его взять нашим врагам неведомым. Ну и магию защитную никто не отменял, уж я-то постараюсь.

Антоха повёл нас туда, где Далин с помощью целой бригады такелажников уже цеплял на два мощных козловых крана новую силовую ферму с новой же тросовой системой. Старая лежала рядом и была она ощутимо меньше, а тросов на ней имелось уж точно ровно половина от новой.